В деле журналистки Прокопьевой используют взлом устройств

Следователи вскрыли рабочий смартфон и прочитали всю находящуюся в нём переписку обвиняемой в оправдании терроризма журналистки.  

Следователи, которые ведут уголовное дело об оправдании терроризма в отношении псковской журналистки Светланы Прокопьевой, взломали ее iPhone, который изъяли во время обыска. По словам Прокопьевой, следователи просмотрели ее переписку в мессенджерах и там нашли момент, где журналистка «приискивала» себе эксперта.

«Я действительно консультировалась, где мне найти эксперта, чтобы получить „нужный нам результат“. Под словом „нужный“ я подразумевала, что заключение должно быть выполнено компетентным человеком, а его результат должен быть правдивым, законным и научно обоснованным», — рассказала Прокопьева.

Она добавила, что теперь следствие пытается выдать ее слова в переписке «чуть ли не за подкуп целой гильдии экспертов».

Прокопьева также пояснила, что её рабочий телефон был изъят во время обыска, на нем стоял четырехзначный пароль и были установлены мессенджеры и соцсети для оперативного общения с редакцией:

«Они смогли прочитать мою переписку вплоть до 6 февраля — на следующий день после обыска я просто поменяла пароли. Личный телефон вскрыть не смогли и вернули, а этот вскрыли и оставили в вещдоках. Хотя все то же самое они увидели бы и на [изъятом во время обыска] компьютере, потому что мессенджеры все синхронизируются».

Журналистка считает все следствие «полным абсурдом» и не выделяет взлом телефона как знаковый момент в действиях СК.

Не так давно РосКомСвобода писала о том, что регионы часто закупают софт для взлома мобильных телефонов. Особым спросом пользуется программа «Мобильный криминалист», которую приобрели ГУ МВД Новосибирской области, МВД Республика Калмыкия, Саха (Якутия), Татарстан, Башкортостан, МВД РФ по Ростовской области, Пензенская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции РФ, федеральное бюджетное учреждение «Чувашская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации», и скорее всего, это ещё далеко не все регионы, которых интересует данная программа.

На днях в деле Прокопьевой появились ещё и «секретные свидетели». Двое таких свидетелей дают показания под псевдонимами. При этом, по словам журналистки, они приписывают ей радикальные взгляды, нелюбовь к власти и даже призывы к массовому протесту.

Один из них, по мнению Прокопьевой, связан с радиостанцией «Эхо Москвы в Пскове», которая перепечатала статью о взрыве в архангельском управлении ФСБ. Второй, по ее словам, имеет отношение к псковскому отделению партии «Яблоко».

Свидетель под псевдонимом «Петр Петрович» уверял следователя, что журналистка всегда ругала власть и хотела, чтобы в России было «как на Украине». После этого следователь выяснял у журналистов местного «Эха», действительно ли Прокопьева говорила это, следует из материалов дела.

«Следователь расспрашивает [свидетеля], почему Прокопьева не любит власть. А свидетель объясняет: да потому, что работала с «Яблоком», помогала Навальному, говорила, что должны быть массовые митинги», — рассказала журналистка.

Дело против Прокопьевой возбудили в феврале. Поводом для него стали рассуждения журналистки, почему 17-летний студент Михаил Жлобицкий взорвал себя в приемной управлении ФСБ Архангельска. Свои мысли она озвучила осенью прошлого года, высказав мнение, что государство само подталкивает молодежь к таким радикальным действиям.

Первым в декабре отреагировал Роскомнадзор, который вынес предупреждения радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» и «Псковской ленте новостей», опубликовавшей расшифровку программы, затем в начале февраля уже текущего года суд оштрафовал радиостанцию на 150 тысяч рублей по статье о злоупотреблении свободой массовой информации. В тот же день силовики пришли с обыском в редакцию радиостанции и домой к Прокопьевой.

Журналистку отвезли на допрос, где ей сообщили, что она является подозреваемой в оправдании терроризма. В середине августа Прокопьева подала жалобу в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) на обыск в квартире и изъятие имущества. Журналистке может грозить до 7 лет лишения свободы.